Встреча



И странной близостью закованный..

А. Блок



Тоска, и тайна, и услада...

Как бы из зыбкой черноты

медлительного маскарада

на смутный мост явилась ты.



И ночь текла, и плыли молча

в ее атласные струи

той черной маски профиль волчий

и губы нежные твои.



И под каштаны, вдоль канала,

прошла ты, искоса маня;

и что душа в тебе узнала,

чем волновала ты меня?



Иль в нежности твоей минутной,

в минутном повороте плеч

переживал я очерк смутный

других - неповторимых - встреч?



И романтическая жалость

тебя, быть может, привела

понять, какая задрожала

стихи пронзившая стрела?



Я ничего не знаю. Странно

трепещет стих, и в нем - стрела...

Быть может, необманной, жданной

ты, безымянная, была?



Но недоплаканная горесть

наш замутила звездный час.

Вернулась в ночь двойная прорезь

твоих - непросиявших - глаз...



Надолго ли? Навек? Далече

брожу и вслушиваюсь я

в движенье звезд над нашей встречей.

И если ты - судьба моя...



Тоска, и тайна, и услада,

и словно дальняя мольба...

Еще душе скитаться надо.

Но если ты - моя судьба...



***



Что нужно сердцу моему,

чтоб быть счастливым? Так немного..

Люблю зверей, деревья, Бога,

и в полдень луч, и в полночь тьму.



И на краю небытия

скажу: где были огорченья?

Я пел, а если плакал я -

так лишь слезами восхищенья...



5 марта 1919



Достоевский



Тоскуя в мире, как в аду,

уродлив, судорожно-светел,

в своем пророческом бреду

он век наш бедственный наметил.



Услыша вопль его ночной,

подумал Бог: ужель возможно,

что все дарованное Мной

так страшно было бы и сложно?



(с)



читать дальшеНа смерть А. Блока



I



За туманами плыли туманы,

за луной расцветала луна...

Воспевал он лазурные страны,

где поет неземная весна.



И в туманах Прекрасная Дама

проплывала, звала вдалеке,

словно звон отдаленного храма,

словно лунная зыбь на реке.



Узнавал он ее в трепетанье

розоватых вечерних теней

и в метелях, смятенье, молчанье

чародейной отчизны своей.



Он любил ее гордо и нежно,

к ней тянулся он, строен и строг,-

но ладони ее белоснежной

бледный рыцарь коснуться не мог...



Слишком сумрачна, слишком коварна

одичалая стала земля,

и, склонившись на щит лучезарный,

оглянул он пустые поля.



И обманут мечтой несказанной

и холодною мглой окружен,

он растаял, как месяц туманный,

как далекий молитвенный звон.



II



Пушкин - радуга по всей земле,

Лермонтов - путь млечный над горами,

Тютчев - ключ, струящийся во мгле,

Фет - румяный луч во храме.



Все они, уплывшие от нас

в рай, благоухающий широко,

собрались, чтоб встретить в должный час

душу Александра Блока.



Выйдет он из спутанных цветов,

из ладьи, на белые ступени...

Подойдут божественных певцов

взволновавшиеся тени.



Пушкин - выпуклый и пышный свет,

Лермонтов - в венке из звезд прекрасных,

Тютчев - веющий росой, и Фет,

в ризе тонкой, в розах красных.



Подойдут с приветствием к нему,

возликуют, брата принимая

в мягкую цветную полутьму

вечно дышащего мая.



И войдет таинственный их брат,

перешедший вьюги и трясины,

в те сады, где в зелени стоят

Серафимы, как павлины.



Сядет он в тени ветвей живых,

в трепетно-лазоревых одеждах,

запоет о сбывшихся святых

сновиденьях и надеждах.



И о солнце Пушкин запоет,

Лермонтов - о звездах над горами,

Тютчев - о сверканьи звонких вод,

Фет - о розах в вечном храме.



И средь них прославит жданный друг

ширь весны нездешней, безмятежной,

и такой прольется свет вокруг,

будут петь они так нежно,



так безмерно нежно, что и мы,

в эти годы горестей и гнева,

может быть, услышим из тюрьмы

отзвук тайный их напева.



На годовщину смерти Достоевского



Садом шел Христос с учениками...

Меж кустов, на солнечном песке,

вытканном павлиньими глазками,

песий труп лежал невдалеке.



И резцы белели из-под черной

складки, и зловонным торжеством

смерти заглушен был ладан сладкий

теплых миртов, млеющих кругом.



Труп гниющий, трескаясь, раздулся,

полный склизких, слипшихся червей...

Иоанн, как дева, отвернулся,

сгорбленный поморщился Матфей...



Говорил апостолу апостол:

"Злой был пес, и смерть его нага,

мерзостна..."

Христос же молвил просто:

"Зубы у него - как жемчуга..."







Волчонок



Один, в рождественскую ночь, скулит

и ежится волчонок желтоглазый.

В седом лесу лиловый свет разлит,

на пухлых елочках алмазы.



Мерцают звезды на ковре небес,

мерцая, ангелам щекочут пятки.

Взъерошенный волчонок ждет чудес,

а лес молчит, седой и гладкий.



Но ангелы в обителях своих

все ходят и советуются тихо,

и вот один прикинулся из них

большой пушистою волчихой.



И к нежным волочащимся сосцам

зверек припал, пыхтя и жмурясь жадно.

Волчонку, елкам, звездным небесам -

всем было в эту ночь отрадно.



8 декабря 1922

КАНУН

Песок, бегущий струйкою сухою,

Неутомимое теченье рек,

Воздушней тени падающий снег,

Тень от листвы, застывшие в покое

Моря, валы с неверным гребешком,

Старинные дороги мастодонта

И верных стрел, полоска горизонта

(Точнее -- круг), туман над табаком,

Высокогорья, дремлющие руды,

Глушь Ориноко, хитрые труды

Огня и ветра, суши и воды

И скакунов пустынные маршруты

Тебя отгородили от меня --

И все мгновенья ночи, утра, дня...

Такая вот открытая солнцу дорога.

















КАМЕННАЯ ЧАША

В Жигулевских горах на высоте 175 метров над уровнем Волги, из каменной стены бьет родник. Ученые зовут это место Каменной чашей. Здесь сходятся три оврага, образуя своим слиянием глубокую посудину. Из-за целебных свойств воды он получил название 'Источник Николая Чудотворца'.(с)





Отсюда начинается источник.





А еще говорят, что в этих местах нередко наблюдают НЛО, воздушные замки и световые столбы, бьющие из земли в небо. Однако все эти чудеса многочисленных паломников не пугают. Люди приезжают в каменную чашу за целебной водой.



Руками верующих села Ширяево и Тольятти рядом с источником возведена часовня.

Во время ее освящения множество очевидцев наблюдало свечение на лике Николая Чудотворца.(с)

Сегодня в магазине увидела Фрикадельки в томатном соусе. Божественную еду на даче в моем детстве. Не удержалась и купила.

Попробовав:

то ли я стала слишком привередливой, то ли фрикадельки стали не разборчивы к тому, как их готовят.



Дала попробовать своей кошке - та, понюхав, недоверчиво посмотрела на меня. Пришлось есть в одиночестве.

Екатерина Барабаш, кинокритик:

Каждое время рождает свой стиль. Это почти аксиома. Особенно об этом любят говорить в связи с советским тоталитаризмом, породившим соцреализм в литературе, в кино, в живописи. Но стоит ли всерьез говорить о том же соцреализме как порождении советского строя? В определенном смысле - да, конечно, мы бы никогда не узнали о нем, не будь 25 октября 1917 года. Но, наверное, надо отдавать себе отчет в том, что соцреализм был официальным направлением, этакой униформой, в которую следовало одеваться, чтобы выжить на поприще искусства.Настоящее искусство не рядится в униформу, и одновременно с "Освобождением" снимался "Солярис", одновременно с "Молодой гвардией" писались стихи Ахматовой. Стоило развалиться Советскому Союзу, как с ним развалился и соцреализм как направление, как стиль. На его руинах, на безвременье, заколосился постмодернизм советского разлива - фантом, детище крикливой пустоты.





Деления стиля на официальный и андеграундный, как это было еще пятнадцать лет назад, произойти не может хотя бы потому, что в отличие от недавней нашей истории, в искусстве сейчас слишком многое диктует рынок. Где рынок - там деньги. Где деньги - там прорвутся. Другое дело, что усилится и уже усиливается система государственных приоритетов, но вряд ли на сей раз она всерьез коснется стиля художественных произведений.

Вчера мы снова видели лису. она бежала по тропке, по которой мы шли. Маленькая, худенькая и совсем бесстрашная. Нас замерших на месте не сразу заметила, только в метрах 2 от себя. Сначала остановилась, разглядела, а потом спокойно свернула с тропинки в заросли. Там снова остановилась и стала осматривать нас. Может, мы знакомы? - подумала она.

Мы тоже всматривались: та ли лисица. Но так и не решили. И она тоже, видимо, побоялась остаться на фотографии у незнакомых людей. И убежала, и Мурзик не успел её щелкнуть.



А вечером видели сову, а вспорхнула с дерева и улетела.



И почему все убегают?



Еще на турбазе был мертвый ежик, которого ели черви. И мертвая птичка. Все ходили смотреть. Впечатляющее зрелище, просто обворожительное. Хоть сейчас на стол. Его нашли дети. Они его меньше боялись, чем бабайку, который жил где-то в кустах. Они говорили: пошли к бабайке, а потом оттуда с визгом (ровняющемуся воплям испуганного мамонта) убегали. Ёжик вызывал меньше страха, и больше интереса и любопытства. По-моему, они с удовольствием его бы разобрали как игрушку.

Почему дети равнодушны к присутствию смерти? Это же намного неизвестнее, чем невидимый бабайка. И страшнее. По-моему в моем детстве, мы тоже были равнодушны, хотя, смотря на лица взрослых перед видом смерти, замирали от ужаса. Смерть казалась отвратительнее бабайки, не страшнее, а каким-то гадким казусом (и вину на себе ощущали все окружающие), приступом страшной болезни. Смерть случилась, кто-то заболел (смертью) - вот такое наверное ощущение смерти было у меня в детстве.



А позавчера мы с одной девочкой (24 кг) пяти лет играли в ослика. Я катала её на своей спине до турбазы от Лысой горы (где-то километра 3, шагом 30-40 минут). Было весело, особенно теперь, когда болит рука.

Девочка оказалась интересной собеседницей, а я нет. По дороге мы всей компанией строили планы, как поймать белку, чтобы отнять у нее хвост и сделать много кисточек для рисования. Слоны для кисточек не подходили. Потом о чем-то еще разговаривали.

Проходя мимо огромных ворот, я сказала: здесь наверно живут слоны

Мне в 5 лет ответили:

- Ваш круг интересов так узок - белки и слоны. Вы можете еще о чём-нибудь говорить?

Я глубоко задумалась и ответила

- Наверно да... О медведях.

Со мной перестали разговаривать.



Сейчас чувствую себя осликом, но чуть не в себе, уставшим осликом. Примерно вот таким:

Она оказывается работает. И смс не получала. И звонков от человек 6 не слышала А весь город с ног сбился - КТО СЪЕЛ ВИННИ. А этот любитель сгущенки сидел где-то и хвостом не шевелил. Вот такие вот друзья.

Мгновение первое: хорошо сидеть на веранде (открытая веранда, практически крыльцо) в Студеном (прохладно и не душно) и потягивать мате из калибасы (совсем другой вкус, не то что из бокала, мягий, чуть слаще и крпече как мёд), курить.

мгновение второе: хорошо возвращаться домой через лес, когда уже темнеет, но еще не спят птицы, тихими тропками, где высокие деревья (особенно высоченные липы в цвету), низкие тропки и высокое небо (в Студеном это называется ходить По дну, но это ночью, под утро, когда еще видно звезды), выходить в поле, где пахнет травами, протопать по траве - и запах трав становится насыщеннее, как мате в калибасе.

ЧАСЫ

Китайцы узнают время по глазам кошек.



Однажды некий миссионер, прогуливаясь в окрестностях Нанкина, обнаружил, что позабыл свои часы, и спросил у встречного мальчишки, который час.



Вначале юный житель Небесной империи растерялся, но затем сообразил что-то и ответил: "Я вам сейчас скажу." Несколько мгновений спустя он появился снова, с огромным котом на руках, и, заглянув тому, как говорится, в самые глаза, без колебаний заявил: "Сейчас около полудня." Это было верно.



Когда же я склоняюсь к прекрасной Фелине, чье имя так подходит ей, которая одновременно - краса своего пола, гордость моего сердца и бальзам для моей души, будь то ночью или днем, при ярком свете или в густой тени, в глубине ее восхитительных глаз я всегда ясно вижу час, всегда один и тот же, неизмеримый, торжественный, всеобъемлющий, как пространство, не разделенный на минуты и секунды, час, не отмеченный ни одним часовым механизмом, и вместе с тем легкий, как вздох, быстрый, словно взмах ресниц.



И если бы какой-нибудь надоеда пришел беспокоить меня в то время, когда мой взгляд отдыхает на этом чудесном циферблате, если бы какой-нибудь бесцеремонный Гений, какой-нибудь непрошенный демон появился и спросил у меня: "Что рассматриваешь ты столь пристально? Что ищешь ты в глазах этого существа? Видишь ли ты в них час, о смертный, расточительный и праздный?", - я ответил бы не колеблясь: "Да, я вижу в них час; этот час - Вечность!"



Не правда ли, мадам, вот мадригал, достойный вас и столь же напыщенный, как и вы сами? И поистине, я получил столько удовольствия, сочиняя эту претенциозную любезность, что даже не прошу у вас ничего взамен.

"Ни единой подщечины, которую можно было влепить, не следует уносить в свою могилу" - ОГО как начинается вторая часть романа Павича "Пейзаж нарисованный чаем". Опять пушки, салют и демонстрация игрушечной силы, которая в конце окажется мыльным пузырём из шампуня советских времен, который будучи только куплен - уже отдает разложением своего состава. Первая часть не впечатлила. Как-то все тускловато и скучновато, столько было игры, плетение образов - а в конце в духе Горького. Стоило ли играть, бросаться притчевыми истинами, которые если присмотреться оказываются банальностями ("И книгу, если от нее ждешь чуда, следует читать дважды. Один раз следует прочитать в молодости, пока вы моложавее героев, второй раз - когда вошли в возраст и герои книги стали моложе вас".

"легче заболеть, чем познать истину"), образами, которые чаще картонны и блеклы и пошловаты. Лука - точно горьковский персонаж, и все монахи первой части, говорят нудно и до боли банально, как серый день. День серый - в серый день бывает скучно. У-у.

А эти монахи, которые идиоритмия - я так и не поняла, он понял, что за смысл запустил этим обозначением? Бедный кортасаровский Лонштейн - он бы почел себя оскорбленным. Такая пошлость - это идиоритмия.



ФУ-У:

"С разросшихся виноградных лоз птичий помет не падал на землю, а качался на листьях."





"Улыбка его все больше усыхала" - прямо бесит меня это развитие образа расползающейся улыбки". Что за сморчок...



И совсем не понятно, зачем Мертвые души, под которые прозревает герой. Больше ничего не нашлось? Зачем трогал то, что лучше себя? Это прозрение героя - пошлость в литературе, как и энциклопедические факты об Афоне. Прямо "Разгром" какой-то или На дне.